Неточные совпадения
Обед кончился; большие пошли
в кабинет пить кофе, а мы побежали
в сад шаркать ногами по дорожкам, покрытым упадшими желтыми листьями, и
разговаривать.
И сидит
в роскошном
кабинете вновь отделанного амбара и наслаждается его степенство да недавнее прошлое свое вспоминает. А
в это время о миллионных делах
разговаривает с каким-нибудь иностранным комиссионером.
Дело вышло как-то само собой. Повадился к Луковникову ездить Ечкин. Очень он не нравился старику, но, нечего делать, принимал его скрепя сердце. Сначала Ечкин бывал только наверху,
в парадной половине, а потом пробрался и
в жилые комнаты. Да ведь как пробрался: приезжает Луковников из думы обедать, а у него
в кабинете сидит Ечкин и с Устенькой
разговаривает.
Сидели мы как-то
в кабинете Ф.И. Благова, компанией, и весело
разговаривали. Неожиданно входит
В.М. Дорошевич — «горд и ясен», во фраке. Только что он раскрыл рот, чтобы сделать какое-то распоряжение, как я его перебил...
Запершись
в кабинете и засевши за письменный стол, он с утра до вечера изнывал над фантастической работой: строил всевозможные несбыточные предположения, учитывал самого себя,
разговаривал с воображаемыми собеседниками и создавал целые сцены,
в которых первая случайно взбредшая на ум личность являлась действующим лицом.
— Нынче они, барышня, молчат. Все говорили и вдруг замолчали. Слышим иногда, как промежду себя
в кабинете что-то
разговаривают и даже смеются будто, а выдут
в комнаты — и опять замолчат. Сказывают, с покойным ихним братцем, Степаном Владимирычем, то же было… Все были веселы — и вдруг замолчали. Вы-то, барышня, все ли здоровы?
Бурлак вышел
в свой
кабинет, я
разговаривал с Федей, который брился у окна
в своей комнате. Он брился ежедневно, чисто, оставляя только маленькие бачки, разрезанные пополам белым полумесяцем, что очень шло к его строгому, еще свежему лицу с большим лбом, с наползшим мысом густых, коротко остриженных седых волос. Сухой, стройный, он красиво донашивал старые костюмы Бурлака, как будто они были на него сшиты.
Князь,
в самом деле, вышел из
кабинета посмотреть, где Елена, и, ожидая, что она
разговаривает с Жуквичем, хотел, по крайней мере, по выражению лица ее угадать, о чем именно.
Дома он бывал редко,
разговаривал мало и неохотно, посматривал исподлобья не то угрюмо, не то равнодушно и, кроме путешествий и географий, не читал ничего, а когда занемогал, раскрашивал картинки, запершись
в своем
кабинете, или дразнил старого серого попугая Попку.
У Пионовых его не было; я дал их лакею полтинник, чтобы вызвать его на откровенность, и стал расспрашивать; он мне сказал, что Иван Кузьмич заезжал к ним накануне поутру и
разговаривал очень долго с господами, запершись
в кабинете, а потом уехал вместе с барином, который возвратился домой уже утром и очень пьяный, а барыня чем свет сегодня поехала к Марье Виссарионовне.
Если же никого не было дома, то я оставался и ждал,
разговаривал с няней, играл с ребенком или же
в кабинете лежал на турецком диване и читал газету, а когда Анна Алексеевна возвращалась, то я встречал ее
в передней, брал от нее все ее покупки, и почему-то всякий раз эти покупки я нес с такою любовью, с таким торжеством, точно мальчик.
В кабинете, куда привел предводитель Турбина, стояли разных сортов водки, наливки, закуски и шампанское.
В табачном дыму сидели и ходили дворяне,
разговаривая о выборах.
Вдруг он остановился, как вкопанный, и обеими руками ухватился за косяк двери.
В кабинете Сусанны, за письменным столом, сидел поручик Александр Григорьевич. Он о чем-то тихо
разговаривал с толстым, обрюзглым евреем, а увидев брата, вспыхнул и опустил глаза
в альбом.
Так поступили Михей Михеич и Онуфрий Ильич; они даже легли
в одной комнате и
разговаривали долго за полночь: их голоса глухо слышны были из
кабинета; говорил больше Онуфрий Ильич, словно рассказывал что-то или убеждал
в чем, а собеседник его только изредка произносил то недоумевающим, то одобрительным образом: «Гм!» На другое утро они уехали вместе
в деревню Михея Михеича, а оттуда
в город, тоже вместе.
С нами немцы не сносились, не
разговаривали с нами и
в аудиториях, и при занятиях
в кабинетах и клинике, через что прошел и я с другими медиками.
Умер он
в 1919 году
в Финляндии. От разрыва сердца, внезапно. Не на своей даче, а у одного знакомого. Вскоре после этого жена его с семьей уехала за границу. На даче Андреева осталась жить его старушка-мать, Настасья Николаевна. После смерти сына она слегка помешалась. Каждое утро приходила
в огромный натопленный
кабинет Леонида Николаевича,
разговаривала с ним, читала ему газеты. Однажды ее нашли во флигеле дачи мертвой.
Император, останавливаясь
в приемной, одних выслушивал тут же, с другими же, приказав следовать за ним,
разговаривал в одной из ближайших комнат или, смотря по важности объяснения, уводил
в свой
кабинет.
Так
разговаривая, стояли
в открытых дверях роскошно убранного
кабинета две молодые девушки.
Разговаривая с ним о важных предметах натуральной истории, он нашел
в нем необыкновенные, глубокие сведения и по другим наукам, которые сам любил, и до того привязался к доброму педагогу, что забыл предмет посещения его спутников и увлек его с собою
в кабинет.
Неаполитанские мамаши садились обыкновенно
в угол занимаемого компанией
кабинета, кушали за обе щеки все, что им подавали, и не мешали ни
в чем,
разговаривая между собою самым благодушным образом и не обращая никакого внимания на своих дочерей и их кавалеров.
Весь остаток этого дня Пьер провел один
в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла
в другой, как слышал Герасим, и что-то сам с собой
разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постеле.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо
в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно
разговаривая пошли
в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел
в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.